Разное

Донорские органы цена: Сколько стоит человек: цена человеческих органов

06.01.1974

Содержание

Центр трансплантологии

  1. Главная
  2. Стационар
  3. Специализированные центры
  4. Центр трансплантологии

 

Первая трансплантация почки в Челябинской области была выполнена в 2009 году на базе сформированного отделения хирургии № 2 Челябинской областной больницы под руководством врача-хирурга Полторака Евгения Анатольевича. За последующие 5 лет было произведено более 60 пересадок почки, из них 12 – от родственного донора. Количество трансплантаций почки ежегодно растет и только за 2014 год составило 20 операций. В 2014 году на базе Челябинской областной больницы, по приказу Министерства Здравоохранения Челябинской области, сформирован «Челябинский областной Центр трансплантации». Руководитель центра — врач сердечно-сосудистый хирург высшей категории, главный внештатный специалист МЗ ЧО по трансплантологии Барышников Алексей Алексеевич. В настоящее время в работе центра задействовано более пятнадцати клинических и параклинических отделений Челябинской областной клинической больницы. Специалисты Центра прошли обучение в ведущих клиниках России и Европы – в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Уфе, Беларуси, Германии, Швейцарии, Австрии.

Челябинский областной Центр трансплантации плодотворно сотрудничает с другими регионами в деле организации донорской службы. Прежде всего, это Свердловская область и республика Башкирия (http://cheldoctor.ru/text/mednews/460982.html).

В настоящее время, Челябинский областной Центр трансплантации обеспечен лучшим оборудованием экспертного класса, а так же, полным перечнем необходимых лекарственных средств и оказывает высококвалифицированную помощь пациентам с почечной недостаточностью, как ожидающим трансплантацию, так и уже получившим «вторую жизнь» — донорскую почку. Опыт трансплантации почки позволил внедрить эти технологии и на другие направления хирургии. Так с участием наших специалистов было выполнено две уникальные для Челябинской области операции – удалении опухолей на отключенной от кровотока почке с последующей ее аутотрансплантацией пациенту (http://cheldoctor.ru/text/mednews/355709.html).

Начиная с 2014 года Центром проводится активная работа по развитию программы трансплантации печени. Специалисты центра проходят обучение в центрах трансплантации Российской Федерации и за рубежом. С 2015 года ведется формирование «листа ожидания» донорской печени. Организация службы трансплантации печени курируется ведущими специалистами-трансплантологами России. Начало программы запланировано на 2015 год.

 СМИ о нас:

http://cheldoctor.ru/text/mednews/848727.html
http://cheldoctor.ru/text/mednews/460982.html
http://cheldoctor.ru/text/mednews/355709.html
http://cheldoctor.ru/text/med_lider/857696.html

 

Кадровый состав Челябинского областного центра трансплантации.

  1. Руководитель центра – ПОЛТОРАК Александр Евгеньевич, главный внештатный специалист Министерства Здравоохранения ЧО по трансплантологии 
  2.  Хирургическая служба:

 

  1.       Блок координации и органного донорства:

Ø      врач сердечно-сосудистый хирург высшей категории  Черноусов В.В.;

Ø      врач-хирург первой категории Полторак А.Е.;

Ø      врач-невролог первой категории Рудакова И.Ю.

  1.       Блок трансплантации почки:

Ø      заведующий отделением сосудистой хирургии, врач  сердечно-сосудистый хирург высшей категории, главный внештатный специалист Министерства Здравоохранения ЧО по сосудистой хирургии;

Ø      врач сердечно-сосудистый хирург высшей категории Черноусов В.В.;

Ø      врач-хирург первой категории  Полторак А.Е.;

Ø      врач сердечно-сосудистый хирург высшей категории Маковкин П.Ю.

Ø      врач-уролог высшей категории Кокнаев С.Г.

                         III.      Блок трансплантации печени:

Ø      врач сердечно-сосудистый хирург высшей категории главный внештатный специалист Министерства Здравоохранения ЧО по трансплантологии ;

Ø      врач сердечно-сосудистый хирург высшей категории Черноусов В.В.;

Ø      заведующий отделением хирургии печени и поджелудочной железы, врач-хирург высшей категории, к.м.н. Сарсенбаев Б.Х.;

Ø      заведующий отделением эндоскопической хирургии – врач-хирург высшей категории Ефремов А.П.;

Ø      врач-хирург первой категории – Рыжих А.С.

  1. Терапевтическая служба:

1)      руководитель нефрологической службы – заведующая отделением нефрологии врач-нефролог высшей категории, главный внештатный специалист Министерства Здравоохранения ЧО по нефрологии — Журавлева Л.Ю.;

2)      Руководитель гастроэнтерологической службы – зав. каф. госпитальной терапии ЮУГМУ, главный внештатный специалист Министерства Здравоохранения ЧО, д.м.н., проф. Долгушина А.И.

3)      Группа ведения «листа ожидания почки от умершего донора»:

Ø      врач отделения диализа высшей категории, к.м.н. Григорьев Т.А.;

Ø      врач отделения диализа первой категории Черепанов Д.А.

4)      Группа ведения «листа ожидания печени от умершего донора»:

Ø   врач-гастроэнтеролог высшей категории Поздеева Л.И.;

Ø   заведующий отделением гастроэнтерологии врач-гастроэнтеролог высшей категории Василенко А.Г.

  1. Реанимационно-анестезиологическая служба:

Ø   Руководитель реанимационной группы – заведующий ОРИТ № 1 врач анестезиолог-реаниматолог высшей категории Чумаков П.Г.

Ø   Руководитель анестезиологической группы – врач анестезиолог-реаниматолог высшей категории Соловьев Е.И.

Ø   врач анестезиолог-реаниматолог высшей категории Лейзеров Л.В.

Ø   врач анестезиолог-реаниматолог высшей категории Цурганова М.Е.

 

 О трансплантации почки¹

 Трансплантация почки имеет более чем полувековую историю. За этот период накоплен колоссальный опыт, касающийся модернизации хирургической техники, консервации органов, совершенствования и оптимизации протоколов иммуносупрессии, а также послеоперационного ведения пациентов. Уже к концу 90-х годов были достигнуты современные показатели выживаемости почечных трансплантатов и реципиентов. Успехи трансплантации почки, тем не менее, привели к тому, что «листы ожидания» на операцию ежегодно неуклонно растут во всем мире.

 Помимо низких показателей, определяющих качество жизни, пациенты на заместительной диализной терапии имеют значительно меньшую прогнозируемую продолжительность жизни. Так, пациенты, получающие гемодиализ в возрасте 40-59 лет, живут в среднем на 11 лет меньше по сравнению с теми, кому выполнена трансплантация. Для больных, находящихся в возрастной группе 20-39 лет эта разница составляет уже 17 лет. Прогрессирующий дефицит донорских органов привел к тому, что с целью увеличения количества проводимых операций в последнее время повсеместно наблюдается тенденция к развитию прижизненного донорства.

 В нашей стране первая трансплантация почки от живого родственного донора была выполнена академиком Петровским Б.В. 15 апреля 1965 года. В течение последних 15 лет количество пересадок трупных почек не только не увеличилось, что было отмечено в конце 80-х годов прошлого столетия, но и наметилась определенная тенденция к снижению числа подобных операций. Недостаточный уровень посмертного донорства органов в нашей стране, связанный с организационными и социально-экономическими трудностями последних лет, заставили пересмотреть отношение к этой проблеме. В России, начиная с 1999 г ., отмечен рост проводимых операций за счет родственных трансплантаций почки.

 Донорство органов должно осуществляться с соблюдением ключевого принципа милосердия. Трансплантацию органов живых родственных доноров стоит рассматривать как неизбежную необходимость в связи с ее более успешными результатами (исходя из лучшей выживаемости трансплантатов и реципиентов), а также в связи с недостатком трупных органов. Хроническая нехватка трупных органов привела к более широкому использованию органов живых родственных доноров. Каждый донор должен быть в достаточной степени защищен (т.е. получать консультации психиатра и нефролога и других специалистов из группы обследования доноров) для получения объективных сведений о процедуре донорства. При этом должно быть четкое разделение функций специалистов, участвующих в обследовании донора и лечении реципиента.

 Кандидаты на трансплантацию почки и реципиенты¹

 Трансплантация почки позволяет увеличить продолжительность жизни, уменьшить выраженность патологических проявлений, улучшить качество жизни, облегчить социальную и медицинскую реабилитацию пациентов с терминальной стадией почечной недостаточности, а также снизить затраты на лечении данной категории пациентов.

 Трансплантация почки представляет собой хирургическую процедуру, проведение которой сопряжено с определенными анестезиологическими и хирургическими рисками. Кроме того, в связи с необходимостью в продолжительной иммуносупрессивной терапии в послеоперационном периоде возможно появление побочных эффектов, связанных с угнетением иммунной системы.

 На этапе предоперационной подготовки пациента оцениваются потенциальные противопоказания для проведения трансплантации, а также факторы риска (например, риск возникновения злокачественных новообразований и инфекционных осложнений).

 ¹ — «Трансплантация почки. Национальные клинические рекомендации». Общероссийская общественная организация трансплантологов  «Российское трансплантологическое общество».

 О трансплантации печени²

Трансплантация печени является наиболее эффективным и, часто, единственным радикальным и перспективным методом лечения больных с терминальной стадией хронических болезней печени, острой печеночной недостаточностью фульминантного течения, злокачественными и доброкачественными опухолями печени. Увеличивающееся с каждым годом количество выполняемых операций (ежегодно около25000 во всем мире)служит свидетельством успешности данного метода. Потребность в трансплантации печени возникает ежегодно не менее, чем у 20 человек на1 000 000 населения.

После трансплантации печени выживаемость реципиентов в течение года составляет85%-90%, пятилетняя — 70%-75%, десятилетняя — 60%, двадцатилетняя — 40%. Наилучший прогноз у больных холестатическими заболеваниями (табл.1). При злокачественных опухолях печени пятилетняя выживаемость больных составляет 50-70% в зависимости от характера опухоли и стадии.

Выживаемость реципиентов трансплантатов печени. 

1 год

3 года

5 лет

Нехолестатические заболевания

86,6%

77,5%

71,4%

Холестатические заболевания

90,8%

84,9%

81,2%

Билиарная атрезия у детей

90,9%

85,1%

82,9%

Фульминантная печеночная недостаточность

79,9%

71,5%

68,9%

Врожденные нарушения метаболизма

90%

82,4%

79,5%

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Показания к трансплантации печени²

 Показанием к трансплантации печени является необратимая острая или терминальная стадия хронической печеночной недостаточности различной этиологии.

Фульминантная печёночная недостаточность

Её причиной у 30–80% больных служит вирусный гепатит, 30–50% — химические реагенты и лекарства, 5% — яды, 5% — ишемия и гипоксия печени, 5–10% — метаболические нарушения. Летальность при фульминантной печёночной недостаточности достигает 50–90%. Трансплантация печени должна быть выполнена в течение 2-3 дней до развития необратимых неврологических нарушений.

Нехолестатические заболевания

Трансплантацию печени у взрослых пациентов проводят по поводу алкогольного цирроза печени в 21,6% случаев, цирроза печени в исходе гепатита С(HCV) — 19,5%, гепатита В(HBV) — 6,1%, криптогенного цирроза печени — 12%, аутоиммунного гепатита (АИГ)— 5%.

  • Гепатит С. Пациенты с печеночной недостаточностью в исходе хронического гепатита С должны быть направлены на трансплантацию печени.При сохраняющейся до трансплантации виремии реинфекция трансплантата неизбежна. Хотя у большинства реципиентов гепатит С протекает с минимальными клиническими проявлениями несмотря на высокую вирусную нагрузку, в некоторых случаях в течение первых лет после трансплантации развивается быстро прогрессирующий фиброз и цирроз. Лечение возвратной HCV инфекции после ОТП должно проводиться под наблюдением трансплантолога, по строгим показаниям, с осторожностью из-за высокого риска развития побочных эффектов.
  • Гепатит В. Пациенты с декомпенсированным циррозом в исходе хронического гепатита В должны получать противовирусную терапию по согласованию с центром трансплантации. Не рекомендуется использовать интерфероны из-за высокого риска декомпенсации цирроза печени.Всем пациентам после трансплантации печени должна проводится противовирусная профилактика и/или терапия.
  • Аутоиммунный гепатит. Пациентов с аутоиммунным гепатитом направляют на трансплантацию печени при исчерпании ресурсов консервативного лечения . Из-за высокого риска возврата заболевания и отторжения пациентам с аутоиммунным гепатитом необходим более высокий уровень иммуносупрессии, чем при другой этиологии цирроза печени.
  • Цирроз печени алкогольной этиологии. При рассмотрении вопроса возможности трансплантации по поводу алкогольного цирроза печени необходимо удостовериться в стойкой абстиненции. Приветствуется помощь специалиста, квалифицированного в вопросах ведения больных с алкогольной зависимостью. Абстиненция ассоциируется с драматическим увеличением выживаемости больных с декомпенсированным алкогольным циррозом. Поэтому трансплантация печени должна быть осуществлена только при сроке сознательной абстиненции не менее 6 месяцев.

 Холестатические заболевания

Трансплантацию печени у взрослых пациентов проводят по поводу первичного билиарного цирроза(ПБЦ) в 10,9% случаев, первичного склерозирующего холангита (ПСХ)— 9,9%. Трансплантацию печени у детей выполняют по поводу билиарной атрезии в 55% случаев. Трансплантация печени – единственный радикально эффективный метод лечения больных с печеночной недостаточностью при первичном билиарном циррозе, циррозе печени в исходе ПСХ. Трансплантация печени противопоказана при холангиокарциноме из-за высокой вероятности рецидива. Все пациентам, страдающим воспалительными заболеваниями кишечника необходимо регулярное проведение колоноскопии до и после ОТП для профилактик и развития колоректального рака.

 Врождённые дефекты метаболизма печени

Недостаточность α1-анти-трипсина, болезнь Вильсона–Коновалова, наследственный гемохроматоз, тирозинемия, первичная гипероксалурия, гликогенозы I и II типа, семейная гиперхолестеринемия

  • Болезнь Вильсона-Коновалова. Ургентная трансплантация печени – единственная эффективная мера при фульминантной печеночной недостаточности в результате болезни Вильсона-Коновалова.При циррозе печени в исходе болезни Вильсона-Коновалова трансплантация печени показана в случае декомпенсированного цирроза печени при отсутствии ответа на патогенетическое лечение.

 Злокачественные опухоли печени (гепатоцеллюлярная карцинома (ГЦК), гепатобластома, эпителиоидная гемангиоэндотелиома и другие)

Лучшие отдалённые результаты отмечены при фиброламеллярном варианте ГЦК, гепатобластоме, а также метастазах нейроэндокринных опухолей. Доброкачественные опухоли, поражающие всю печень (гемангиоматоз, печёночно-клеточная аденома, узловая фиброзная гиперплазия) относятся к редким показаниям к трансплантации.

Показания к трансплантации печени по поводу гепатоцеллюлярной карциномы обычно ограничивается так называемыми Миланскими критериями (один опухолевый узел не более 5 см в диаметре или 2-3 узла, каждый из которых не более 3 см в диаметре, отсутствие признаков сосудистой инвазии и отдаленных метастазов). Соблюдение этих критериев позволяет рассчитывать на удовлетворительные отдаленные результаты пятилетнюю выживаемость 50-70%, менее 10% рецидивов. При соблюдении критериев Калифорнийского Университета Сан-Франциско(UCSF) – одиночный узел менее 6,5 см в диаметре или не более трех узлов до 4,5 см каждый, но не более 8 см в общей сумме, 5-летняя выживаемость составляет 50%. Для уменьшения размеров опухоли (down staging) до операции могут применяться трансартериальная хемоэмболизация, радиочастотная абляция или алкоголизация опухоли.

 Заболевания, служащие редкими показаниями для трансплантации печени

— кистозный фиброз печени (муковисцидоз), болезнь/синдром Бадда–Киари, неалкогольный стеатогепатит, семейный холестаз или болезнь Байлера, болезнь Аладжила, болезнь Кароли у детей, поликистоз печени, семейная амилоидная полинейропатия (TTR-амилоидоз), альвеококкоз, тирозинемия, оксалурия и др.

² — «Трансплантация печени. Национальные клинические рекомендации». Общероссийская общественная организация трансплантологов  «Российское трансплантологическое общество».

Нормирование органов для пересадки — несостоятельная система | Библиотека

Дефицит донорских органов — проблема, с которой сталкиваются системы здравоохранения по всему миру. Ее решением обычно становятся те или иные формы нормирования, что приводит к смерти тысяч людей в очередях на трансплантацию, высочайшей стоимости операций и возникновению черных рынков донорских органов. Сторонники жесткого регулирования системы распределения органов часто ссылаются на специфику этой сферы — по их мнению, вопросы жизни и смерти нельзя доверять свободному рынку. Но не потому ли, что ценной неправильного регулирования является человеческая жизнь, нам нужно задуматься о либерализации оборота органов для пересадки? Возможно, именно внедрение рыночных элементов в систему распределения донорских органов является единственным решением проблемы дефицита.

6 июня 1995 года легендарный бейсболист Микки Мэнтл был внесен в «лист ожидания» на трансплантацию органов — у него обнаружили последнюю стадию заболевания печени, вызванного раком, гепатитом и многолетним злоупотреблением алкоголем. Через два дня ему была сделана операция — хотя в среднем пациент ожидает трансплантации печени 67 дней. Врачи утверждали, что для Мэнтла не делалось никаких исключений: в начале списка он оказался из-за серьезности состояния. Тем не менее через два месяца Мэнтл скончался от рака печени. Поскольку в 1995 году 804 больных скончались, не дождавшись пересадки печени, случай с Мэнтлом и другие аналогичные эпизоды вызвали вопросы: кто из 7400 пациентов, числившихся в листе ожидания на трансплантацию печени, должен был получить 3900 органов, доступных для пересадки в том году?

Органы для пересадки не единственное, что нормируется в Соединенных Штатах: просто в связи с ними возникает больше всего споров. Среди других примеров нормируемых ресурсов — разрешения на охоту, лицензии на бурение нефти, сотовые телефоны и радиочастоты. Отличительная черта этих товаров заключается в том, что их приобретение регулируется не только ценой: кто-то принимает решения об их распределении.

Существует много способов нормирования товаров — лотереи, принцип «кто раньше пришел, того раньше обслужили» , карточная система. В честности, в 1970-х, после введения контроля над ценами на бензин, он нормировался — в основном по принципу «кто раньше пришел, того первым обслужили» . Результатом стали длинные очереди у бензоколонок и появление «фактической» цены на бензин, складывавшейся не только из прямой стоимости топлива, но и из косвенных издержек — ожидания его приобретения. Хотя некоторые считают такую систему справедливой, ее неэффективность становится очевидной, если мы учтем время — и топливо, — впустую растрачивавшееся в очереди. Нормирование сыграло определенную роль и в годы Второй мировой войны, когда правительство США ввело карточки на покупку ряда основных продуктов питания, например мяса и масла. Это решение также во многих кругах расценивалось как справедливое, хотя, как и в случае с розыгрышем в лотерею, оно не гарантировало, что товар получат те, кто больше всего в нем нуждается и выше всего его ценит.

При нормировании товаров всегда возникает конфликт между справедливостью и эффективностью. Найти наиболее справедливый способ распределения бензина или продовольствия непросто, но в случае с органами для пересадки задача неимоверно усложняется. Эта сложность связана с тем, что речь идет о человеческих жизнях — и эффективность принимаемых решений измеряется числом спасенных людей. Поскольку при нормировании товаров и эффективность, и справедливость имеют основополагающее значение, рынок органов для трансплантации идеально подходит для иллюстрации противоречия между этими двумя составляющими.

В ожидании трансплантации органов ежедневно умирает 10 американцев, и проблема становится все острее. С 1988 по 1984 год среднее время ожидания увеличилось почти вдвое (рис. 1). Таким образом, обществу необходимо найти способы увеличить «предложение» органов — пусть даже и за счет купли-продажи. Для большинства товаров допускается корректировка цен, создающая стимулы, что обеспечивает их наиболее эффективное распределение. И хотя у некоторых людей идея купли-продажи органов по понятным причинам вызовет неприятие, при сохранении нынешнего подхода их дефицит сохранится, и в конечном итоге это будет стоить жизни большему числу людей. Разрешение приобретать органы за деньги, возможно, не ликвидирует этого дефицита полностью, но несомненно приведет к увеличению количества органов, доступных для трансплантации.

В настоящей статье на основе анализа рынка органов для пересадки выявляются затруднения, порождаемые любой системой нормирования. Мы оценим нынешнюю систему получения и распределения органов и обсудим различные предложения по повышению эффективности этого рынка. Хотя он имеет уникальные особенности, с аналогичными проблемами общество сталкивается всякий раз, когда вводится регулирование цен и возникает дефицит. Доктор Артур Л. Каплан, директор Центра биоэтики при Университете штата Пенсильвания, отмечает в этой связи: «Трансплантация органов — типичный пример нормирования. Эта сфера фундаментальным образом затрагивает интересы каждого американца. Всем нам придется решать, какой способ распределения дефицитных ресурсов следует считать справедливым. Это как канарейка в шахте, в которую нам надо спуститься» (Kolata 1996: A1).

Рисунок 1. Средний срок ожидания трансплантации органов, 1988–1994

Источник: UNOS 1995.

Нормирование органов: действующая система

В 1984 году Конгресс принял Закон о трансплантации органов, запретивший куплю-продажу внутренних органов. Два года спустя Общенациональная рабочая группа по трансплантации органов рекомендовала Конгрессу, чтобы органы по-прежнему передавались для трансплантации исключительно добровольно, из альтруистических побуждений донора или его семьи. Кроме того, Группа предложила, чтобы «при отборе пациентов для трансплантации не допускалось привилегий или дискриминации на основе расы, пола и платежеспособности» (US House of Representatives 1991: 44). Это положение об отсутствии дискриминации имеет ключевое значение, ведь когда цены регулируются и возникает дефицит, товар приходится нормировать. Поскольку дискриминация является одной из форм нормирования, она, если свободное функционирование рынка не допускается, не сопряжена с издержками . И напротив, в условиях нерегулируемого рынка дискриминация, то есть неценовое нормирование, оборачивается для индивидов и фирм недополученной прибылью.

Озабоченность вызывала и возможность политического влияния на процесс распределения органов: поэтому под эгидой Министерства здравоохранения и социального обеспечения была создана специальная независимая некоммерческая организация для руководства «трансплантационной сетью». В октябре 1986 года эта организация — Объединенная сеть по распределению органов (ОСРО) — получила соответствующий федеральный подряд. Она выполняет две задачи: установление критериев подбора доноров для ожидающих пересадки реципиентов и разработку мер, способствующих получению органов для трансплантации. Как видно из рисунка 2, при нынешней добровольной системе ОСРО не удается добиться больших результатов в увеличении количества доноров; рост «предложения» органов по сравнению с дефицитом крайне невелик. Основные трудности, связанные с разработкой справедливой системы распределения органов, перечислены в таблице 1.

Рисунок 2. Спрос и предложение на органы, 1988–1995

Источник: UNOS 1995.

Таблица 1. Схемы нормирования органов

Способ распределения Преимущества Издержки
По времени ожидания Справедливость Недостаточный учет совместимости доноров и реципиентов; неэффективное использование органов; не учитывается срочность операций
Приоритет наиболее тяжелым больным Справедливость Более высокий уровень повторных пересадок и смертности; в целом меньше преимуществ
Приоритет наименее тяжелым больным Меньший уровень смертности и повторных пересадок Самые тяжелые больные умирают
Максимальное биологическое совпадение между донором и реципиентом Меньший уровень смертности и повторных пересадок Меньше пересадок для определенных категорий больных, в том числе пациентов с повышенной чувствительностью и представителей некоторых меньшинств

Источник: UNOS 1977a: Appendix D.

Приоритет самым тяжелым больным

Многие считают, что самый справедливый принцип — предоставление органов для пересадки тем, кто больше всего в них «нуждается», то есть самым тяжелым больным. Этой стратегии придерживается ОСРО при категоризации кандидатов для трансплантации печени и сердца в рамках мероприятий по снижению смертности среди пациентов. Однако этот подход отличается близорукостью, поскольку не учитывает влияние принимаемых сегодня решений на смертность в будущем . Случай с Микки Мэнтлом — печальный пример этой близорукости, поскольку он умер через два месяца после операции, а вместе с ним погибла и пересаженная печень. Общий уровень отказа пересаженных органов за два года у пациентов, находившихся в отделениях интенсивной терапии перед операцией по трансплантации печени, составляет 50%, а среди тех, чье состояние было лучше — только 25%. Для самих пациентов из этих двух категорий уровень смертности за тот же период различается на 10–15 процентных пунктов (UNOS 1997a).

Учитывая эти различия, если сегодня людям с больной печенью, находящимся в интенсивной терапии, будет пересажено на 100 органов меньше, ценою этого в течение двухлетнего периода станет 85–90 жизней против ста . Поскольку у более здоровых пациентов пересаженные органы приживаются чаще, число людей, которым необходима повторная трансплантация, сократится. Таким образом, преимуществом подобного «однократного» изменения подхода станет высвобождение донорских органов для других нуждающихся. Другое преимущество заключалось бы в том, что пересадка печени более здоровым пациентам привела бы к сокращению числа больных, находящихся в критическом состоянии, а значит, и к снижению уровня смертности. В целом подобный подход представляется более эффективным, поскольку он позволил бы спасти больше жизней.

Наилучшая биологическая совместимость

Еще один метод распределения органов (о нем чаще всего говорят в связи с пересадкой почек) основан на биологической совместимости, то есть качестве совместимости антигенов у донора и реципиента . Когда донорская почка становится доступной для пересадки, сотрудники ОСРО изучают лист ожидания и «сортируют» входящих в него пациентов по биологической совместимости с данным органом. При совпадении четырех из шести важнейших антигенов вероятность того, что орган не погибнет в течение года, будет на 13 процентных пунктов выше, чем при их полном несоответствии. Если же брать четырехлетний период, то эта разница увеличивается до 20% (Opelz 1988).

Возможен и еще один подход, в рамках которого учитывается время ожидания, — принцип «кто раньше пришел, того раньше и обслужили» . Казалось бы, он отвечает критериям справедливости, но издержки такого подхода очень велики. В этом случае только в течение первого года средняя биологическая совместимость сократилась бы на три антигена, и уровень приживаемости органов снизился бы примерно на 6 процентных пунктов. Даже если оставить за скобками снижение приживаемости органов в последующие годы, это означало бы, что количество кандидатов на пересадку печени в конечном итоге увеличится почти на 5600 человек, а значит, число больных, ежегодно умирающих, не дождавшись операции, возрастет на 202 человека . Значение приживаемости органов очевидно — ведь почти четверти находящихся в листе ожидания почечников пересадка уже делалась.

Хотя ОСРО и делает акцент на биологической совместимости, донорские почки она распределяет на региональной основе, запрещая передавать органы в другие штаты . Однако если бы органы распределялись в масштабе всей страны, количество потенциальных реципиентов стало бы больше, а значит, возросли бы и шансы найти пациента с хорошей совместимостью антигенов. Таким образом, в этом случае средний уровень биологической совместимости стал бы выше. Подобное изменение подхода не только позволило бы спасти больше жизней, но и ликвидировало бы неравенство, связанное с различиями во времени ожидания пересадки в разных штатах .

Дискриминация в распределении почек

Некоторым категориям пациентов приходится ожидать трансплантации почки дольше, чем другим. К примеру, у больных с высокой сенсибилизацией вероятность отказа пересаженного органа повышается из-за антител, появившихся в организме после многократных переливаний крови или отторжения предыдущего транспланта. При наличии почки с меньшей вероятностью отторжения ОСРО предоставляет ее таким больным в первоочередном порядке — иначе они могут вообще не дождаться трансплантации. Это, однако, бывает сопряжено с большими издержками, поскольку при подобных преференциях сокращается количество кандидатов, изучаемых на совместимость с органом. По сути ОСРО ограничивает поиск только упомянутой группой — если за ее пределами нет пациента с намного более высокой совместимостью. Таким образом, при такой методике снижается вероятность хорошей совместимости реципиента и донорского органа, а также повышается уровень отторжения органов и смертности. Поскольку пациенты с высокой сенсибилизацией составляют менее 3% кандидатов на пересадку почки, дискриминация в их пользу чревата большими издержками, чем в случае, если бы группа, получающая преференции, была многочисленнее.

В еще более привилегированном положении находятся больные с первой группой крови. Хотя органы доноров с первой группой крови можно пересаживать пациентам с любой группой крови, для кандидатов на трансплантацию с первой группой пригодны только органы доноров с той же первой группой. Таким образом, чтобы эти пациенты не ждали операции слишком долго, ОСРО предписывает пересаживать почки доноров с первой группой крови только больным с той же группой (исключением служит лишь полная биологическая совместимость донора и реципиента). Издержки такого подхода связаны с тем, что в результате эти органы не пересаживаются больным с неидеальной, но высокой совместимостью.

Другим группам больных, например чернокожим, также приходится ждать пересадки несоразмерно долго. В среднем черные кандидаты на пересадку почки ждут операции вдвое дольше, чем белые. В результате многие обвиняют ОСРО в расизме и считают, что чернокожим больным надо предоставлять такие же преференции, как сенсибилизированным пациентам. Однако тот факт, что им приходится дольше ждать, связан не с дискриминацией, а с непропорционально высоким процентом больных гипертонией и диабетом среди черных — а ведь эти заболевания являются одними из главных причин отказа почек.

Чернокожие составляют 29% от общего количества больных с почечными заболеваниями в последней стадии, тогда как их доля в численности населения страны равна примерно 12%, а среди доноров почек – даже менее 12%. Эти данные имеют немаловажное значение, поскольку, если донор и реципиент принадлежат к одной расе, уровень их биологической совместимости выше. Тот факт, что чернокожим требуется пересадка большего количества почек, чем то, что соответствует их доле в составе населения, а донорских органов от них поступает даже меньше этой доли, как раз и объясняет разницу во времени ожидания для черных и белых . Таким образом, преференции черным не только снизили бы эффективность системы (а значит, и повысили бы смертность), но и стали бы нарушением директивы ОСРО о недопущении дискриминации.

Добровольное предоставление органов: необходимы стимулы

Изменения в действующей в рамках ОСРО системе нормирования органов в принципе способны сократить время ожидания и снизить смертность, но для существенного сокращения смертности среди больных, ожидающих пересадки, а значит, и повышения эффективности системы, необходимо значительное увеличение количества доступных для трансплантации донорских органов. В таблице 2 показаны различия между количеством органов и людей, нуждающихся в пересадке почки, печени, поджелудочной железы, сердца и легкого.

Таблица 2. Статистика трансплантаций в США и количество людей, находящихся в листе ожидания

Орган Количественный спрос (на 25 декабря 1996) Количество сделанных пересадок (январь-декабрь 1996)
Всего почек 36 013 11 949
Трупных 8560
Живых 3389
Печень 7467 4058
Поджелудочная железа 1786 1022
Сердце 3935 2381
Легкие 2546 844

Примечание: При пересадке нескольких органов каждый из них засчитывался отдельно.

Источник: UNOS 1997b.

Хотя острота дефицита варьируется, в отношении большинства органов он критически велик, и меры просветительского, образовательного и законодательного характера на него почти не влияют. В частности, законы о «регулярном оповещении» предписывают медицинскому персоналу информировать родных потенциальных доноров, что они могут пожертвовать орган для пересадки. На деле же в трети соответствующих случаев врачи по-прежнему об этом не упоминают .

Обмен органов

Единственный способ увеличить «предложение» трансплантов — повышение количества доступных трупных органов (за исключением почек, донорами которых могут выступать живые люди) . Более четверти из 11 700 ежегодно пересаживаемых почек поступают от живых доноров – родственников больных: число впечатляющее, если учесть, что подобная операция требует, чтобы донор 5–7 дней находился в стационаре, а процесс выздоровления занимает два-три месяца .

Что можно предпринять, чтобы увеличить количество почек, поступающих от живых доноров? В настоящее время лишь 7% этих органов жертвуют люди, не состоящие с больными в кровном родстве, — в основном это супруги. Это связано прежде всего с тем, что почки, жертвуемые не родственниками, имеют худшую совместимость, а также с несовпадением групп крови у доноров и реципиентов. Чтобы увеличить количество доступных почек, ОСРО могла бы поощрять обмен органами, в результате которого пациент мог бы получить подходящий ему по биологическим параметрам трансплант в обмен на почку, жертвуемую супругом (супругой) или близким другом. Это позволило бы увеличить общее количество почек, жертвуемых как родственниками, так и не родственниками. К примеру, родственник или супруг (супруга) пациента, возможно, готов отдать ему свою почку, но из-за иной группы крови не подходит для него в качестве донора .

Финансовые стимулы

Хотя альтруизм представляет собой важный мотив при пожертвовании органов, он чаще всего проявляется у родственников, и на то, чтобы этот фактор действовал так же эффективно на рынке трупных органов, рассчитывать нельзя. Человек может подписать анатомическую карту донора, выражая таким образом свои желания, но на практике орган после кончины у него можно забрать лишь с согласия семьи. Таким образом, чтобы увеличить количество доступных органов, необходимо предложить семьям потенциальных доноров дополнительные стимулы. Это особенно актуально с учетом того факта, что органы умерших подходят для пересадки сравнительно редко — в 10–12 тысячах случаев в год (UNOS 1993).

Чтобы количество пожертвованных органов увеличилось, необходимо подумать о финансовых стимулах наподобие тех, что в условиях рыночной экономики создаются ценами. Возможно проще всего было бы предоставить налоговые льготы семьям доноров, соглашающимся передать орган для трансплантации. Жертвуемые органы сейчас поступают в распоряжение некоммерческой организации ОСРО, поэтому оценивать органы в денежном эквиваленте нужно только в связи с налогообложением. Чтобы существенно увеличить круг доноров обществу следует также пересмотреть свою позицию в отношении купли-продажи трупных органов. Сняв запрет на денежные выплаты родным покойных, можно создать еще один стимул «рыночного» характера .

Чтобы подобный рынок работал эффективно, ему по-прежнему нужна будет централизованная система вроде ОСРО, занимающаяся подбором реципиентов по биологической совместимости. Информация о донорах и реципиентах имеет важнейшее значение, поскольку готовность человека платить будет зависеть от степени совпадения антигенов его организма и доступного для трансплантации органа. Нобелевский лауреат Гэри С. Беккер предлагает такой механизм: предоставить полномочия по купле-продаже органов исключительно федеральным властям (Becker 1997).

Проблема «ренты»

Распространенное заблуждение относительно тех товаров, чья купля-продажа запрещена, заключается в том, что их рыночная стоимость равна нулю. Однако у ценовых ограничений есть одно непредвиденное последствие: они приводят к сокращению предложения, а значит, и резкому повышению ценности товара. Разницей между регулируемой ценой и оценочной рыночной стоимостью товара пользуются дельцы черного рынка. И даже если цена самого товара не увеличивается, как в случае с контролируемыми ценами на бензин, реальные затраты на него могут возрасти за счет косвенных издержек (ожидания в очередях на бензоколонках).

В США нет черного рынка органов для пересадки, но запрет на их легальную куплю-продажу, возможно, оборачивается ростом стоимости трансплантации. Закон разрешает «выплаты в разумных пределах» всем участникам процесса передачи органов (US Congress 1984). Расплывчатость этой формулировки дала организациям по распределению органов (ОРО) возможность искусственно завышать цены. В настоящее время они получают по 25 000 долларов только за извлечение почек у покойного. В этой связи возникает интересный вопрос (пока остающийся без ответа): какая часть этой суммы представляет собой косвенную рыночную цену органа?

Другие медицинские работники (хирурги, персонал больниц и др.) также извлекают финансовую выгоду из процесса получения и пересадки донорских органов, и возможно кладут в карман часть этой прибыли — она также называется «рентой». Рента возникает тогда, когда количество того или иного товара искусственно ограничивается, в результате чего определенные организации становятся монополистами. В случае с органами ограничивается не сам «товар», а цена, однако конечный результат аналогичен. Из-за этого «теневая» цена (ценность), а значит, и объем ренты скорее всего зависят от дефицитности того или иного органа. Одна из самых дорогих операций по трансплантации органов — пересадка печени (в среднем она стоит 300 000 долларов), и, как видно из таблицы 2, именно этих органов больше всего не хватает.

Применительно к рынку органов для пересадки эта концепция проиллюстрирована на рисунке 3: Sc обозначает «предложение» органов в рамках нынешней системы, а Ph — цену, которая обеспечит насыщение рынка . Речь идет о наивысшей цене, которую больница может теоретически запросить за трансплантацию, и, она, естественно, больше нормальных расценок. Область 0PhaOc обозначает максимальную возможную ренту.

Рисунок 3. Рынок органов для пересадки

Очевидно, что из-за имеющегося дефицита эта рента собирается не полностью, однако частично она несомненно собирается. Весьма красноречив, к примеру, тот факт, что ОРО держат полученные органы на подведомственной им территории, хотя ОСРО в некоторых случаях предписывает нечто прямо противоположное. Зачастую это объясняется тем, что многие ОРО связаны с трансплантационными центрами больниц (Caplan 1992), и в этих случаях потенциальная прибыль от того, что органы остаются «у своих», может быть весьма значительна. Таким образом, существует косвенная рыночная цена органов (P): она больше нуля и меньше Ph (взимаемой цены). При такой цене объем ренты представлен областью 0PbOc. Если P, как показано, выше P*, то продажа органов приведет к снижению стоимости трансплантации (включая равновесную цену органа P*). Аналогичным образом, если P меньше цены насыщения рынка, общая стоимость трансплантации повысится меньше, чем на P*. Таким образом разрешение на продажу органов приведет к увеличению их доступного количества, снижению их рыночной стоимости, а получателями выплат будут не ОРО, больницы и хирурги, а родственники доноров.

Даже если бы цена трансплантации повысилась на весь объем P*, суммы, поступающие семьям доноров («смертные выплаты»), скорее всего будут крайне невелики по сравнению с общей стоимостью операции. Возьмем такой пример: семья донора получает 5000 долларов, а перераспределения ренты не происходит. Если эту сумму разделить на две почки, печень, сердце и поджелудочную железу, дополнительная стоимость каждого органа составит порядка 1000 долларов — незначительную цифру по сравнению с совокупной ценой трансплантации.

Вопросы справедливости

Продажа органов, вопреки утверждениям многих, не принесет выгоду богатым за счет бедных, поскольку платежи как правило будут получать лица с невысокими доходами. Кроме того, увеличение «предложения» органов пойдет на пользу всем реципиентам — как богатым, так и бедным. В настоящее время пересадка почек оплачивается в рамках Medicare, а 90% пересадок сердца и печени покрываются Medicare, Medicaid и частными страховыми компаниями . Увеличение количества органов, доступных для трансплантации, дает преимущество всем, независимо от уровня доходов.

Отмена запрета на куплю-продажу органов может также уменьшить разницу между временем ожидания донорских почек для черных и белых пациентов. Поскольку уровень совместимости антигенов у представителей одной расы как правило выше, любые новшества, результатом которых станет увеличение числа чернокожих доноров по сравнению с нынешними 12%, сократит время ожидания для черных больных. А плата за предоставление органов — даже если ее объем будет одинаков для всех — скорее побудит стать донорами людей с доходами ниже средних, в том числе и афроамериканцев.

Учитывая более высокий спрос на почки от чернокожих доноров, в отсутствие мер по борьбе с дискриминацией выплаты афроамериканским семьям будут скорее всего выше, чем белым. Но даже без помощи государства это не усугубит имущественного неравенства, поскольку дополнительные деньги, уплачиваемые черными, достанутся в основном их братьям по расе. А если мы вспомним, что за трансплантацию почек платит Medicare (а часто и Medicaid), станет очевидным, что разрешение на продажу органов, напротив, ослабит диспаритет доходов.

Бюджетные соображения

Беспокойство по поводу дополнительных бюджетных расходов также необоснованно. Как уже отмечалось, купля-продажа органов может вообще не привести к росту цен на трансплантацию, но даже если это произойдет, новый подход по крайней мере позволит сэкономить средства Medicare. Диализ каждого почечного больного обходится этой программе в 40 000 долларов ежегодно, а стоимость операции и принимаемых после нее лекарств составляет 100 000 долларов в первый год и 12 000 долларов в последующие годы. Из-за этого пересадка, по оценке Администрации по финансированию здравоохранения, намного рентабельнее, чем многолетний диализ (UNOS 1997a).

К примеру, если бы пересаженная почка отмирала в среднем через три года, бюджетные расходы на диализ и пересадку при выплатах семьям были бы одинаковы. Однако средняя «продолжительность жизни» такой почки приближается к шести годам. Таким образом, если выплаты семье составят меньше 180 000 долларов (по 90 000 за почку), государственные средства будут сэкономлены. Поскольку подавляющее большинство (почти 70%) больных зачисляется в лист ожидания именно для пересадки почки, каждый дополнительный доллар, потраченный на стимулирование донорства, уменьшит государственные расходы, оплачиваемые в конечном итоге из кармана налогоплательщика.

Заключение

Большинству американцев нормирование не нравится, но при регулировании цен оно необходимо. Зачастую нормирование товаров осуществляется по упрощенным методикам вроде розыгрыша в лотерею или принципа «кто раньше пришел, того раньше обслужили». Возможно подобные подходы и «справедливы», но их крайняя неэффективность наносит ущерб всем заинтересованным сторонам. Особенно пагубные последствия неэффективность влечет за собой на рынке органов для пересадки, где издержки измеряются гибелью людей.

Принятие решений о том, что считать справедливым и кому должны в первую очередь доставаться органы для трансплантации, — дело крайне трудное и болезненное. Доктор Марк Зиглер, руководитель программы по клинической этике в Чикагском университете, отмечает в этой связи: «Всех алкоголиков следует задвигать в конец списка». В то же время, по его словам, для Микки Мэнтла он сделал бы исключение, поскольку этот легендарный бейсболист — «настоящий национальный герой»: «Таких людей надо принимать со всеми их недостатками и относиться к ним не так, как к другим» (Kolata 1995). В этой связи чрезвычайно важно отметить, что ОСРО решает все эти вопросы в условиях запрета на куплю-продажу органов.

Издержки этого запрета — смерть людей, которых можно было бы спасти. Чтобы существенно увеличить поступление органов от мертвых доноров, необходимы дополнительные стимулы, в том числе и материальные. Даже если они не полностью снимут необходимость в нормировании, каждый дополнительный орган облегчит для ОСРО трудный процесс принятия (порой произвольных) решений. Хотя многие считают, что распределение органов — слишком важный вопрос, чтобы отдавать его на откуп рыночным механизмам, на деле именно из-за своей важности он должен решаться на рыночной основе.

Впервые: The Rationing of Transplantable Organs: A Troubled lineup // Cato Journal. Vol. 17. № 2 (Fall 1997).

В Казахстане процветает торговля человеческими органами

Сегодня в Казахстане проведены 1194 операции по трансплантации почки. На счету Гани Куттымуратова 340 собственноручно проведенных операций. По сути — каждую третью сделал он. Но с 1 мая хирург находится в СИЗО, его подозревают в совершении преступлений, предусмотренных статьями УК «Участие в транснациональной организованной группе или транснациональной преступной организации» и «Принуждение к изъятию или незаконное изъятие органов и тканей человека».

По главной версии следствия, научный центр заключил с иностранной компанией договор об оказании услуг по пересадке органов. Куттымуратов с 2017 года прооперировал 20 иностранцев, преимущественно из Израиля (там такие операции стоят гораздо дороже). Также установили, что в схеме, по которой работала иностранная компания, врачи были казахстанские, реципиенты — израильские, доноры — из Кыргызстана и Таджикистана. Из известных лиц хирург Куттымуратов фигурирует в этом деле не один. Вместе с ним задержали гражданку Кыргызстана, которая являлась переводчиком у доноров. Об этом СМИ сообщил Алдирза Куанышкереев, адвокат Гани Куттымуратова. Следствие предполагает, что хирург Куттымуратов при проведении операции брал незаконное вознаграждение. Однако адвокат хирурга в его оправдание утверждает, что при проведении подобных операций, учитывая юридическую сторону процесса, врач не нарушал ни волю доноров, ни волю реципиентов.

В организации «Защита прав медработников» доктора не оправдывают, но считают, что заниматься пересадкой органов один врач не сможет: требуются многочисленные ассистенты. По одной из версий следствия, попавший под следствие хирург прикрывает деятельность целой подпольной группировки.

Однако пока Куттымуратов находится под стражей, многие операции по трансплантации органов в стране приостановили. Как сообщает Юрий Пя, глава Национального научного кардиохирургического центра, в Казахстане около 2,5 тысячи пациентам необходима пересадка почек. Но такие операции требуют опыта и многолетней практики, поэтому за это берутся от силы три специалиста по всему Казахстану.

«Следствие может идти своим ходом, но держать такого человека в СИЗО недопустимо», — считает Пя.

Общественники и коллеги трансплантолога даже написали письмо на имя генерального прокурора Гизата Нурдаулетова и главы Министерства внутренних дел Ерлана Тургумбаева с просьбой освободить коллегу на период расследования до суда под подписку о невыезде либо под залог.

Вместе с тем отпускать из СИЗО Куттымуратова пока никто не торопится, напротив — идет речь о назначении ему наказания в виде лишения свободы сроком от восьми до 12 лет с конфискацией имущества, с лишением права на врачебную деятельность.

Пожалуй, по освещению процесса в прессе все это напоминает сюжет одного американского фильма «Туристас», в котором группа туристов отправляется путешествовать по Бразилии, и после того, как их автобус разбивается, оказывается в заложниках в неизвестном доме, где проводят незаконные операции по извлечению внутренних органов. Главарь преступников, хирург, под местным наркозом разрезает живую ткань… И так далее. Но разница в том, что иностранцы-доноры добровольно приезжали в Казахстан на операции, чтобы заработать денег.

Имеющаяся сейчас информация не дает развернутых ответов на вопросы. Что же на самом деле происходит в казахстанской трансплантологии?

Сердце, почки и коленная чашечка в ассортименте

Первую казахстанскую HLA-лабораторию создали в 2011 году в Астане на базе Научно-производственного центра трансфузиологии. Благодаря ее слаженной работе в Казахстане появился лист ожидания людей, нуждающихся в пересадке органов. Но получить донорский орган в порядке очереди очень сложно. У трансплантологов попрежнему не хватает материала. Во-первых, потому что в Казахстане до сих пор неоднозначное отношение к трупному донорству, во-вторых, органы распределяют по строгим критериям: их получают либо самые молодые, либо люди в особо тяжелом состоянии. Есть географический фактор: донора в основном ищут внутри одного города, так как органы — «продукт скоропортящийся» и их пересадку нужно проводить оперативно. Дефицит органов и нужда толкают казахстанцев на крайние меры. Так на черном рынке появляются и спрос, и предложение.

Подробной статистики по мошенничеству с донорством в открытом доступе нет. И покупка, и продажа органов в Казахстане запрещены законом. По понятным причинам, участники сделки не обращаются в полицию и не придают ситуацию огласке. Так было до 2015 года, пока 40-летний алматинец не поведал историю, как долги и угрозы заставили его продать почку. Все же после тяжелой операции ему не только не заплатили обещанные 4 миллиона тенге, но и избили, бросив на улице без документов. Финансовые проблемы мужчины усугубились подорванным здоровьем — зарабатывать на жизнь и обеспечивать семью с одной почкой ему стало гораздо сложнее. Более того, нести ответственность за случившееся было некому. По закону пересадка органов от живых людей производится безвозмездно: только если человек по доброй воле решил помочь реципиенту. Поэтому отказ от каких-либо претензий герой нашей истории оформил нотариально, не оставив себе гарантий на то, что принесенная им жертва будут оправдана.

Это не единственный случай в Казахстане, когда замученный нуждой человек решился на продажу органов. Вот еще одна история о том, как казахстанец решил исправить бедственное положение семьи, принеся в жертву не только свою почку, но и почку своей жены. Одной части денег должно было хватить на возвращение долгов, а на оставшуюся сумму они планировали купить автомобиль. Супруга автора сомнительной идеи уже почти легла на стол хирурга, как при обследовании выяснилось, что она беременна. Муж продал свою почку незамедлительно: никаких медицинских противопоказаний у него не было. Но после операции начались проблемы со здоровьем, и мужчина скончался, простившись с долгами, женой и тремя детьми.

В Казахстане пересадку органов от живых доноров чаще всего производят при подтвержденной степени родства с пациентом, хотя, в принципе, донором может стать любой совершеннолетний гражданин. Личные и медицинские данные доноров и пациентов проходят проверку в Национальном научном центре онкологии и трансплантологии. Если донор заявляет о родстве с пациентом, выясняют степень этого родства, устанавливают подлинность всех предоставленных документов. Однако, по словам алматинского донора, который в 2015-м остался без почки и денег, убедить сотрудников клиники в том, что он является дальним родственником реципиенту, было несложно.

Так или иначе, интернет пестрит предложениями о продаже органов. Отдельные объявления просто потрясают — желание получить вознаграждение настолько сильно, что некоторые пытаются продать даже те органы, отсутствие которых несовместимо с жизнью. Остановимся на том, что наиболее востребовано. Например — почки. По неофициальным данным, на черном рынке их сейчас можно продать за 20-100 000 долларов в зависимости от возраста и состояния. Это, ни много, ни мало, 38 451 000 тенге. Печень можно приобрести за 50 тысяч долларов (19 225 000 тенге), костный мозг — за 30 000 долларов, сердце — за 80 000 долларов. Поджелудочную железу — 70 000 долларов. Пара легких будет стоить до 200 000 долларов. Роговица — 350 000. Половые железы, вне зависимости от пола донора — до 15 000 долларов.

Остается один скелет. Но, оказывается, что и его можно продать. Причем вполне легально, например, на сайте skullsunlimited. com: полная кисть человека стоит 335 долларов, коленная чашечка — 35, череп — 250. Непонятно, правда, кому нужен череп в качестве органа для пересадки. Разве что как анатомический экспонат.

Молчание — знак согласия

Если говорить о так называемом «живом» донорстве, то оно появилось в Казахстане из-за дефицита трупных доноров. В нашей стране этот вид донорства разрешили с 2009 года. По закону любой человек, при жизни официально не оформивший отказ от донорства, скончавшийся на территории государства (в том числе иностранец), может стать донором. Это значительно облегчает работу медикам, сводя к минимуму конфликтные ситуации с родственниками усопших. Но, несмотря на это, они периодически протестуют. Часто обвиняют врачей в том, что те задевают чувства верующих, и подают в суд.

Чтобы исключить подобные ситуации, каждый гражданин при жизни может официально выразить свою волю по этому поводу: в виде запрета или согласия на использование своих органов после смерти. Как уверяют в Министерстве здравоохранения, причин беспокоиться по поводу того, что врачи могут воспользоваться тяжелым состоянием пациента, нет: медики до последнего не узнают о волеизъявлении пациента. Получить информацию о наличии волеизъявления гражданина врачи стационарной медицинской организации могут только после констатации смерти мозга, а до этого момента они не имеют информации о наличии или отсутствии зарегистрированного волеизъявления. После того, как у пациента констатируют смерть головного мозга, жизнедеятельность его других органов с помощью специального медицинского оборудования можно поддерживать еще около недели. Все это время он может быть донором.

По сути, после наступления смерти усопшему органы не нужны — они за короткий срок разложатся как биоматериал. Зато посмертно человек может спасти жизнь еще как минимум пятерым другим: от него останутся пара почек, легкие, печень, сердце, поджелудочная железа, роговица глаз.

К сожалению, нехватка трупных доноров является одной из причин, по которой черный рынок человеческих органов успешно функционирует. Подходя к проблеме серьезно, эксперты сходятся во мнении, что ее необходимо решать на государственном уровне. В противном случае недобросовестные врачи и сотрудники моргов продолжат наживаться на чужом горе и нужде.

Донорство органов в России | Благотворительный фонд «Подари ЗАВТРА!»

Донорство – это предоставление донорами своих органов и тканей для трансплантации другому человеку, а крови – для переливания.

Наиболее распространено по всему миру именно донорство крови и ее компонентов, и проблем с ним обычно не возникает, ведь кровь можно сдавать на протяжении длительного периода жизни. Вредно ли сдавать кровь на донорство? – Нет, это совершенно безопасно, если количество взятой крови не критично для дальнейшей работы организма.

С донорством органов ситуация посложнее, ведь некоторые органы можно получить для трансплантации только после смерти человека.

В России существует Закон , который определяет условия и порядок трансплантации органов и (или) тканей человека, опираясь на современные достижения науки и медицинской практики, а также учитывая рекомендации Всемирной Организации Здравоохранения. Трансплантация или пересадка органов и тканей человека является средством спасения жизни и восстановления здоровья человека и должна осуществляться на основе соблюдения законодательства Российской Федерации и прав человека в соответствии с гуманитарными принципами, провозглашенными международным сообществом, при этом интересы человека должны стоять выше над интересами общества и науки.

Как стать донором органов при жизни?

Законодательством нашей страны предусмотрено прижизненное донорство парных органов, например, почек и частей органов или тканей, потеря которых не представляет опасности для жизни и здоровья, например, часть печени, часть тонкой кишки, доля легкого, часть поджелудочной железы, костный мозг. Многие задаются вопросом: какие последствия пересадки костного мозга для донора? – Костный мозг у донора для трансплантации отбирают обычно с бедренной кости. Это совершенно не опасно, потому что большое количество костного мозга остается в плоских костях донора, и недостатков компонентов крови он испытывать не будет.

Также можно стать донором печени: от живого человека пересаживают одну или две доли печени, которые разрастаются до нормальных размеров в теле реципиента, точно также происходит полное восстановление печени донора.

Процесс прижизненного донорства органов и тканей технически включает в себя следующие этапы:

  • — донор проходит медицинское обследование на предмет отсутствия противопоказаний к донорству;
  • — если донорство осуществляется в пользу конкретного лица, то проводится проверка биологической совместимости донора и реципиента;
  • — донора (а также реципиента, если он уже есть) готовят к хирургическому вмешательству по трансплантации органа; изучаются возможные последствия трансплантации для донора и реципиента; оформляются необходимые документы и получается окончательное согласие на трансплантацию;
  • — проводится хирургическое вмешательство по трансплантации.

Прижизненной донорство в нашей стране осуществляется безвозмездно и только по отношении к родственникам, продажа и подобные средства распространения органов запрещены. Но некоторые органы можно изъять для трансплантации только посмертно.

Как стать донором органов посмертно?

Донорство — это очень благородно, и польза донорства – неоспорима. Особенно важно посмертное донорство органов, когда жизнеспособные органы и ткани от уже погибшего человека способны спасти еще живых тяжело больных. В нашей стране действует презумпция согласия на посмертное донорство. Это значит, что после смерти каждый человек становится потенциальным донором, если при жизни он не успел оформить письменный отказ от донорства органов. Такой же отказ могут оформить близкие родственники или законный представитель человека, если его волеизъявление не может быть осуществлено. Наиболее правильным является донорство от молодых и здоровых людей, чья смерть была преждевременной. Это прекрасная возможность продолжить жизнь после смерти, подарив надежду на выздоровление угасающим пациентам, ожидающим донорских органов. Посмертное донорство особенно важно, потому что только после смерти можно стать донором сердца, тканей глаза, легких.

Опасаться неправомерных действий медицинских работников не стоит, ведь изъятие органов осуществляется только после констатации смерти и только с разрешения главного врача больницы. Если человек хочет стать донором органов посмертно, то ему не нужно предпринимать никаких действий, просто следить за своим здоровьем, соблюдать здоровый образ жизни. И тогда даже после смерти он сможет совершить благородный поступок. Для изъятия органов у погибшего ребенка требуется обязательное согласие его родителей — в этом случае применяется презумпция несогласия. Ни при каких обстоятельствах не могут использоваться органы умерших детей-сирот и детей из неблагополучных семей. Запрещается рассматривать в качестве потенциальных доноров и умерших людей, личность которых не установлена. За изъятие их органов устанавливается уголовная ответственность.

Сколько стоит донорство?

Интернет пестрит объявлениями: «продам почку», «стану донором почки». Однако стоит знать, что официально продать свои внутренние органы, в том числе и почки, не получится. Не получится это сделать не только в России, но и во всех развитых странах, за исключением Ирана. Там продажа разрешена на государственном уровне при тотальном контроле со стороны представителей медицинских ведомств.

Кроме того, с 2013 года вступил в силу закон, который отменил денежное вознаграждение и за сдачу крови донорам. Компетентные эксперты подчеркнули, что безвозмездная сдача крови — мировая общепринятая практика.

Исторически система донорства начиналась в США. И в этой стране, где уже более 40 лет действует система испрошенного согласия, около 65% граждан являются добровольными донорами органов. Этот факт отражен в национальном регистре, а также в личных документах граждан. По данным российских социологов, среди россиян согласных на посмертное донорство не более 5%. Еще меньше граждан готовы дать разрешение на изъятие органов своих близких.

Как признался заведующий кафедрой нейро- и патопсихологии МГУ имени М.В. Ломоносова, президент Московского психоаналитического общества Александр Тхостов, он является добровольным донором в США, но «не факт, что сделал бы такой же документ в России». Чисто по психологическим причинам. «Добровольное донорство не развивается в России не потому, что у нас неграмотное население, — считает эксперт. — В России существует глобальное недоверие между населением и всеми ветвями власти. И к медицине это имеет прямое отношение. Мы постоянно опасаемся, что нас обманут. И единственный путь для нахождения консенсуса, хотя бы по части каких-то отдельных проблем, — максимальная открытость» .

Трансплантация сердца

На базе НМИЦ им. акад. Е.Н. Мешалкина проводятся сложнейшие и уникальные операции по пересадке сердца. Трансплантация сердца — дорогостоящее лечение, требующее от медицинского персонала высочайшей квалификации и многолетнего опыта. Для проведения хирургического вмешательства необходима полная совместимость тканей пациента и донорского органа. Недостаток донорских органов обуславливает ограниченное количество этого вида оперативного лечения. Но несмотря на это, надежда и желание жить никогда не угасает в людях, и мы готовы помогать таким пациентам. В нашей клинике создана целая команда врачей, которая занимается лечением пациентов с трансплантированным сердцем.

ПОКАЗАНИЯ ДЛЯ ТРАНСПЛАНТАЦИИ

К необходимости операции по пересадке сердца чаще всего приводит дилатационная кардиомиопатия, когда размеры сердца начинают увеличиваться, сердечная мышца «растягивается», а сокращения ее становятся все слабее. Второе место среди заболеваний, приводящих к необходимости пересадки сердца, занимает ишемическая болезнь сердца, часто приводящая к образованию инфарктов миокарда с последующими рубцовыми полями, что приводит к потере сердцем способности выполнять эффективные сокращения. Небольшой процент больных, которым показана пересадка сердца, составляют пациенты с клапанными пороками.

Для того чтобы продлить жизнь пациента до того времени, пока будет найдено донорское сердце, у него приходится применить, по выражению трансплантологов, «мост», т.е. ту или иную методику, улучшающую кровообращение. Первая из них — «фармакологический мост» — интенсивное использование мощных кардиотонических средств. Часто эти лекарственные средства через некоторое время уже не в состоянии обеспечить нужный уровень кровообращения в организме, тогда приходится переходить к «механическому мосту» — применению различных механических насосных устройств — искусственное сердце, которое частично, а иногда и полностью обеспечивает кровообращение.

ЧТО НЕОБХОДИМО ДЛЯ ТРАНСПЛАНТАЦИИ

Для того чтобы не произошло отторжения донорского органа необходимо соблюдение ряда правил. Прежде всего необходимо чтобы донор и реципиент были схожи по антигенам гистосовместимости, которые у человека объединены в систему HLA (Human leucocyte antigens). По результатам теста на совместимость производится подбор наиболее подходящих донора и реципиента.

При помощи второго теста (cross-match) определяются потенциально опасные антитела у реципиента, которые могут повредить трансплантат. Если в крови реципиента их много, высока вероятность отторжения донорского органа.

ТЕРАПИЯ ПОСЛЕ ТРАНСПЛАНТАЦИИ

Из-за реакции иммунной системы организма на чужеродный орган, после трансплантации сердца необходим прием препаратов, не позволяющих организму отторгнуть донорское сердце. Человеку с трансплантированным сердцем необходимо регулярно поддерживать связь с лечащими врачами, прежде всего кардиологами. Специалисты НМИЦ в клинике и после выписки будут следить за вашим состоянием здоровья, делать тесты, чтобы убедиться в том, что ваше новое сердце работает правильно. В первый год после операции, необходимо относиться к своему здоровью с особой осторожностью, чтобы избежать инфекционных осложнений.

В большинстве случаев, люди хорошо себя чувствуют после операции. Могут ходить на работу и вести активный образ жизни. В Клинике им. акад. Е.Н. Мешалкина ежегодно проводятся несколько трансплантаций. Опытные специалисты проводят эту сложнейшую процедуру на высшем уровне. Заботливый медицинский персонал помогает сделать период ожидание донорского органа и послеоперационный период максимально комфортным для пациента.

В России закрепят презумпцию согласия на посмертное донорство

Госдума намерена рассмотреть законопроект, который впервые установит в России основные принципы донорства человеческих органов. Инициатива предполагает создание онлайн-реестров доноров и реципиентов. Кроме того, каждый россиянин сможет внести в документы свою волю относительно забора у него органов после смерти. Проект позволит увеличить количество трансплантаций органов, в которых ежегодно нуждаются десятки тысяч россиян.

В новом году Госдума может рассмотреть законопроект, который закрепляет в России понятие презумпции согласия на посмертное донорство органов. Соответствующий законопроект опубликован на федеральном портале проектов нормативных правовых актов и сейчас проходит стадию общественного обсуждения.

«Эта инициатива предполагает презумпцию согласия на посмертное донорство. То есть человек может стать донором, если он не высказал при жизни письменного или устного – при определенных условиях – отказа от этого, либо этот отказ не дали его родственники в течение трех часов после того, как у него диагностировали смерть мозга», – пояснил председатель комитета Госдумы по охране здоровья Дмитрий Морозов «Парламентской газете».

По его словам, врачи будут обязаны сообщить родственникам пациента, у которого зафиксирована смерть мозга, о намерении изъять у него органы для трансплантации. Если же родственников нет, то вопрос донорства будет решен с помощью консилиумов.

Согласно действующему законодательству, в России уже существует презумпция согласия в отношении забора донорских органов. Однако проблема в том, что медработникам просто негде взять информацию о том, какую волю изъявлял пациент относительно посмертного донорства.

Новый закон позволит создать единый реестр прижизненных волеизъявлений россиян. В этом документе врачи как раз смогут найти всю необходимую для них информацию, чтобы понять, можно ли изымать органы из тела того или иного умершего пациента. Если в реестре будет обозначено, что человек отказывается от посмертного донорства — значит, он не будет рассмотрен в этом качестве. Доступ к документу будут иметь все ответственные за изъятие органов медики. Чтобы воля человека была официально зафиксирована, ему нужно будет обратиться в любое медучреждение — например, в поликлинику, к которой он прикреплен.

Законопроект предполагает и другие нововведения — в том числе создание списка не только доноров, но и реципиентов, которые будут доступны врачам в режиме реального времени. Кроме того, будет создана специальная таблица пересаженных органов, в которую будет заноситься информация о том, какому пациенту они был трансплантированы, в каком учреждении и каков результат.

«Все пациенты, которые имеют показания к трансплантации по разным видам заболеваний, будут занесены в единую базу, чтобы рационально распределять органный ресурс. Также закон определяет порядок работы с прижизненными родственными донорами, наблюдение за ними с точки зрения состояния их здоровья», – прокомментировал инициативу главный трансплантолог минздрава, академик РАН Сергей Готье «Российской газете».

В целом закон призван улучшить координацию работы по трансплантации органов в стране, а значит – спасти больше человеческих жизней. Например, если пациенту срочно требуется пересадка сердца, то в регистре доноров врачи смогут увидеть, есть ли в данный момент где-то в стране этот орган.

При этом инициатива не предполагает возможности делать в России пересадку органов от посмертных доноров иностранцам. Готье подчеркнул, что каждая страна сама нуждается в человеческих органах для пересадки собственным гражданам, поэтому такой вид «медицинского туризма» отвергается всеми цивилизованными государствами.

Сейчас в России количество нуждающихся в пересадке намного превышает число доноров. В целом удовлетворяется примерно одна десятая часть потребности в трансплантации органов.

Больше всего пациентов в этой сфере нуждаются в пересадке почек – около 10 тыс. россиян каждый год. При этом таких операций дожидаются чуть более двух тыс. человек. Трансплантации сердца ждет примерно тысяча россиян в год, а проводится она в среднем 300 пациентам.

По данным Минздрава, количество трансплантаций органов в России увеличилось в 3,3 раза за последние 13 лет, а число россиян, перенесших трансплантацию органов, – в 4,5 раза.

Глава Минздрава Вероника Скворцова ранее сообщала, что законопроект, согласованный со всеми органами исполнительной власти, общественными организациями, получивший одобрение Русской православной церкви, был внесен в правительство еще в 2015 году, однако до сих пор не принят. Если после повторного внесения в правительство инициатива будет одобрена, то закон о донорстве органов вступит в силу 1 июня 2021 года.

ТРАНСПЛАНТОЛОГИЯ В РОССИИ: ДОСТИЖЕНИЯ И НЕРЕШЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ / Выпуск №4 / 2013 год